Село Байкит. Официальный сайт органов местного самоуправления села Байкит.Бояки Георгий Степанович
Георгий Степанович Бояки
(1915-1974 гг.)
Родился в 1915 году на фактории Полигус Байкитского района Эвенкийского национального округа в семье охотника. С малых лет вместе с отцом уходил в тайгу на лыжах за зверем, а когда не стало отца, охотился с матерью. Георгий один из первых юношей-эвенков вступил в ряды Ленинского комсомола, а затем стал коммунистом. В годы коллективизации вступил в колхоз и проводил разъяснительную работу среди национального населения тундры.
В 1942 году Георгий Бояки добровольцем ушел на фронт. Принимал участие в боях с немецко-фашистскими захватчиками под Ленинградом. Получив тяжелое ранение, в конце 1943 года возвратился в родные края. Здесь он выступил с патриотической инициативой среди охотников: первых сто убитых белок сдавать в фонд обороны страны.
На протяжении многих лет Г.С. Бояки имел хорошие показатели по добыче пушнины. Так за восьмую пятилетку он добыл и сдал пушнины на 8.500 рублей. Это лучший показатель в округе. За два охотничьих сезона девятой пятилетки он сдал пушнины более чем на 4 тысячи рублей.
За самоотверженный труд Георгий Степанович в 1950 году был награжден орденом Ленина, в 1965 г. – орденом «Знак Почета». В марте 1971 г. ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
Георгий Степанович Бояки активно участвовал в общественной жизни коллектива. Много лет он работал политинформатором на пушном промысле, неоднократно избирался членом райкома КПСС, членом Эвенкийского окружного комитета КПСС, был депутатом местного Совета.
Умер Г.С. Бояки в 1974 году.
В апреле 1976 года улицу Комсомольская в центре Байкита переименовали в улицу имени Г.С. Бояки.
***
Как Бояки Г.С. стал Героем труда
Воспоминания А.А. Яковлева
"В советское время ежегодно шло социалистическое соревнование во всех отраслях народного хозяйства. Передовиков по округу было очень много во всех отраслях. Я бы здесь хотел рассказать о двух замечательных людях. Это промысловики Георгий Степанович Бояки и Филимон Ермолаевич Вершинин, первый жил и работал в Полигусе, второй в Бурном. Вот между ними-то и развернулось упорное соревнование по промыслу соболя, арбитром в котором, если можно так сказать, был ваш покорный слуга. По долгу службы как зоотехник навещал обоих, чтобы проследить, как между ними идет соперничество. И если Филимона Ермолаевича еще можно было встретить в Бурном, то Георгия Степановича застать в поселке было сложно, он практически безвылазно находился в тайге. Охотился на оленях, а Филимон Ермолаевич занимался капканным ловов. Результаты соревнования между ними было решено подводить в конце пятилетки.
Как-то я в очередной раз поехал к Георгию Степановичу Бояки. Он встретил доброжелательно. Я сообщил, что у Филимона Ермолаевича нормальные успехи и хочу узнать его результаты. Он уверенно заявил, что думает наверняка выиграть в этой пятилетке. Потому что капканный метод охоты, которым занимался его соперник Ф.Е. Вершинин, по утверждению Г.С. Бояки, имеет кое-какие недостатки. Во-первых, капкан особо «не смотрит», кого зажимает в своих стальных объятиях – самку или самца соболя, поэтому может очень много самок погубить. А охота на оленях с собакой совсем другое дело.
– Здесь мы кое-когда можем определить самочку, особенно молодую, они неопытные, я их узнаю по повадкам и стараюсь не трогать их, – делился своими «секретами» со мной Вершинин. – Пусть, скажем 10-20 самок сохраним на своем участке, и то хорошо. Значит, они дадут приплод, который лишним не будет. Да и просто охотиться на соболя с собакой очень интересно, здесь идет настоящий поединок, кто кого переиграет.
В первые два-три года Георгий Степанович изрядно проигрывал, а затем сделал рывок и вышел победителем. Его наградили орденом Ленина и золотой медалью Героя Социалистического Труда.
С волками жить…
Николай Иванович Тасачи, прославленный бригадир первой оленеводческой бригады совхоза «Суриндинской», был заслуженно награжден орденом Ленина за успехи в труде и многими другими знаками отличия. Почетный житель Суринды и Эвенкии, очень порядочный человек, я никогда не слышал от него грубых слов, с ним было приятно общаться. Поэтому люди всегда относились к нему очень хорошо.
В один из мартовских дней я решил посетить его бригаду. Отправился к ним один. Ехать предстояло 45 км, март, но было уже достаточно тепло, и дорога не была задута снегом. Когда до места оставалось километров 10-15, смотрю, мои олени забеспокоились. Думаю, в чем дело? Останавливаюсь и вижу сбоку дороги следы двух волков. Оказалось, что серые разбойники затравили несколько оленей, одного съели и ушли. Рассердился на оленеводов за то, что они позволяют хозяйничать волкам в бригаде, и когда приехал, все им высказал в сердцах. А Николай Иванович мне рассказывает, что этих двух волков он… знает, они года четыре с ними соседствуют!
– Знаем даже, где их логово, сознательно не уничтожаем, – втолковывал он мне премудрости таежного бытия. – Потому что их не будет – придут другие, займут их территорию более опасные и многочисленные, тогда нам хана, попробуй укарауль от них несколько тысяч оленей, всех разгонят по тайге. А мы за своими волками следим, размножаться им не даем, вон Илья Григорьевич Тасачи приловчи¬ся таскать из логова волчат…
Этот рассказ мудрого оленевода меня так поразил, что я тут же угостил его и его товарищей водочкой (прихватил с собой в бригаду на всякий случай). Вот почему суриндинские оленеводы достигали высоких результатов в своей работе: они умели «договариваться» даже с волками. А сейчас вот всех волков бьют без разбора. Их становится меньше, на их же место приходят волки таймырской популяции, более крупные и ненасытные. Они режут не только оленей, но и аборигенных волков, остающихся в меньшинстве. Во всяком случае, так мне говорили некоторые оленеводы.
Коровья эпопея
На втором году работы зоотехником в совхозе «Байкитский» надумал я завести здесь крупный рогатый скот. В частном пользовании коровки водились, а вот в хозяйстве их не было, поэтому и в рационе питания детей в детсадах свежее молоко отсутствовало. Нашел поддержку у директора совхоза «Байкитский» И.М. Скиданова – он признался, что окружное руководство уже второй год ругает его за то, что никак не заведет КРС в хозяйстве. И в начале лета 1965 года поехал я в край. Коровок закупили в Иланском районе, у председателя колхоза Виктора Петровича Усса, отца сегодняшнего председателя краевого Законодательного Собрания. Его главный зоотехник Гриша Пак помог мне выбрать несколько коров черно-пестрой породы (по первости их было шесть штук). Он же помог пригнать их до железнодорожной станции, погрузить в вагон, а когда приехали в Красноярск, то и помог в розыске скотовозной баржи. Со всякими приключениями уже осенью приплыли в Байкит. Я думал, что здесь уже все готово для приема буренок. На самом деле ни черта не было готово. А главное, не было ни клочка сена, впереди же была долгая северная зима. Директор совхоза Скиданов сообщил, что все покосники на местах, косят сено, с тем и отбыл в отпуск, оставив меня за себя. День прошел, два, неделя, а покосников все нет. Сел я на «казанку» и проплыл до самой Мирюги. Нигде – ни в Куюмбе, ни в Ошарове, ни в самой Мирюге наших покосников никто и в глаза не видел. Вот так сюрприз!
Вернувшись в Байкит, пошел к председателю райисполкома Николаю Тимофеевичу Рукосуеву. Спросил, что будем делать. Он сказал: «Ты директор, ты и решай». Я ему говорю: «Четыре дня назад еще решил: всех коров забить и мясо продать людям. Все равно зимой они от голода падут». Рукосуев аж побагровел, помолчал, и говорит: «Тебя, а потом и меня за это упрячут надолго в тюрьму». Поэтому, хоть кровь из носу, но сено надо достать. Думали, думали и надумали позвонить в Куюмбу, где знатные сенокосы. Выяснили, что здесь можно разжиться не менее 6 тоннами сена. Они уже в стогах, надо только приплыть и забрать его.
Быстренько отремонтировали маленький водометный катер и поплыли на нем в Куюмбу – Н.Т. Рукосуев, я, и еще несколько человек из Суринды. Приехали к стогам. Это от Байкита примерно 100 км. Николай Тимофеевич предложил нам рубить сухую сосну и ель, сколотить из них плоты под сено и сплавиться на них обратно в Байкит, и с тем уехал. Приступили к работе. Сначала нам показалось, что сушняка здесь много. Но когда начали пилить и стаскивать к реке, оказалось, что его никак не хватит. В первый день наготовили сухой сосны на один плот. А вечером к нам подъезжает эвенк-охотник на оленях. Он нас спрашивает: «Что это вы тут делаете?» Я ему на эвенкийском языке все рассказал. Он выслушал и долго качал головой. А потом и говорит: «Вы, друзья, понапрасну тратите время. Знайте, что сухая сосна и елка, если их кинуть в воду, через сутки утопают, как камень». Вот так новость!
«А что же делать?» – спрашиваю я охотника. И он нам посоветовал рубить сырые, с корой, деревья, особенно ель. Она долго не утонет, и такой плот может спокойно доплыть до самого Байкита. Так мы и сделали и благополучно сплавили сено из Куюмбы. А выручившего нас мудрого таежника звали Михаил Петрович Гаюльский. В благодарность совхоз подарил ему пяток оленей.
